Мы бьём чашки с кофе, встряхиваем бутылки, обливаем друг друга пивом и разговариваем с Шарлоткой, которая пытается превратиться во что-то более вразумительное, чем тесто, вторые сутки.
Она для нас уже почти что родная.
Сначала - девушка, затем - завтрак.
Смена чашек тускнет перед фееричностью истерического смеха в душе, где ты намыливаешь голову себе и не, одежда липнет, а скулы сводит.
В такие моменты чувствуешь себя напрочь снесённым. Без "до" и без "после". И живым.
Но и "до", и "после" возвращаются с сухостью одежды и необходимостью убираться на кухне.
Однако, это уже не столь важно.
Мы давно ничего никому не доказываем. От того сами и страдаем.
А ночью была написана мелодия, которая к утру оказалась саундтрэком к "Фонтану" Аранофски. Отчаянные попытки уникальности схитрить.
Я всё равно возвращаюсь к размышлениям о "себе" и "человеке", "лете" и "зиме", и своему, которое никогда не выходит из головы дольше, чем на 3 минуты - покурить.
Самое печальное из всего этого - потеря способности вербализировать.
Да, я мастер на непонятные посты, пышущие "глупостью".)