Мой Северо-Запад истекает 307ым наводнением. И я бы пошла по рельсам. Но уже светает.
Фарфоровые куклы умерли, ожидая, когда в них снова вдохнут жизнь. А у меня не хватает на них волшебства. Пока что.
Ещё пол года назад я оставляла на ночь на окне шоколадную конфету, чтобы феи и Муза не остались голодными. Ещё я кормила Сказку малиновым вареньем. И обнимала монитор, представляя, что обнимаю людей. Разговаривала с Воздухом и улыбалась стенам. Я бы и сейчас не против. Но такое ощущение, что умерли даже фонарики, свисающие с занавесками, отпечатки руки и ноги, вырезанные из "Маленького Принца", приклеенные к потолку, и всякие прочие чудесности. На самом деле все просто уже спят.
А мои окна снова с эффектом плацебо: смотришь в них, и кажется, что за ними нет войны и боли, есть только осень.
Моя маленькая вселенная полу-разрушена и ожидает дальнейшего приговора.
Казнить нельзя помиловать. [c]
В сущности это всего лишь комната, где я бываю реже, чем где бы то ни было ещё.
И можно считать это откровенной подутренней бредятиной.
Но для меня это правда важно.
Отсюда всегда было спокойней смотреть на мир.