Раньше как-то проще было.
(отличная вообще фраза, чтобы начинать пост)
Можно было написать Чип в 5 утра, а в 7 уже встречать рассвет на парапетах между Воробьёвской и Андреевской набережными. И говорить.
Потому что за ночь иногда так намолчится, что, вот правда, есть, что рассказать. И это "есть, что" - безнадёжно теряется в шуме проснувшегося города, и уже нечего.
А мне, может, хочется. Мне, может, вообще редко есть, чем поделиться с этим миром в лице его представителей, мне самой хорошо переваривается. А тут вот тебе. Инициатива невписанного в расписание наказуема невозможностью реализации.
Мне, конечно, не принципиально, но писать на самолётиках - пальцы коченеют, а если вслух с самим с собой разговаривать - это нужно о чём-то напрягающем неимоверно или требующем высокой степени концентрации. Вот серьёзно: много раз была свидетелем, да и без того не составляет труда представить, как люди сами с собой говорят о чём-то описанного выше рода. А вот "беседа" типа "сударь, эти ветки на воде складываются в причудливые образы..." или "... и вот читаю я и думаю..." - как-то сомнительно воображается. Я-то знаю, о чём думаю, когда читаю. Это как если ты убираешься, а к тебе подходят и говорят: "Уберись". Ничего здорового.
На улице -8, ноябрь шлёт приветы, а перчатки оставлены где-то не там, где следовало их оставлять.
Минуты три честно вспоминала, какой сегодня день недели. Не оттуда отталкиваться начала - решила вспомнить всю семидневку с самого начала. Начала со вторника, вспомнила на своей кухне Таю в одеяле, которая пропагандирует на камеру влюблённость и "пять процентов... - патрициям...", решила, что дальше вспоминать смысла не имеет.
Доброе утро, большой недодебаггенный мир.
Понедельник.
0:0